Неточные совпадения
Но раньше чем они успели кончить завтрак, явился Игорь Туробоев,
бледный, с
синевой под глазами, корректно расшаркался пред матерью Клима, поцеловал ей руку и, остановясь пред Варавкой, очень звонко объявил, что он любит Лиду, не может ехать в Петербург и просит Варавку…
Темная
синева московского неба, истыканная серебряными звездами,
бледнеет, роса засеребрится по сереющей в полумраке травке, потом поползет редкий седой туман и спокойно поднимается к небу, то ласкаясь на прощанье к дремлющим березкам, то расчесывая свою редкую бороду о колючие полы сосен; в стороне отчетисто и звучно застучат зубами лошади, чешущиеся по законам взаимного вспоможения; гудя пройдет тяжелым шагом убежавший бык, а люди без будущего всё сидят.
Она сидела в том же положении, в каком усадил ее Валек, и все так же перебирала цветы; движения ее тонких рук были медленны; глаза выделялись глубокою
синевой на
бледном лице; длинные ресницы были опущены.
Во время чтения, слушая ее приятный, звучный голос, я, поглядывая то на нее, то на песчаную дорожку цветника, на которой образовывались круглые темнеющие пятна дождя, и на липы, по листьям которых продолжали шлепать редкие капли дождя из
бледного, просвечивающего
синевой края тучи, которым захватило нас, то снова на нее, то на последние багряные лучи заходившего солнца, освещающего мокрые от дождя, густые старые березы, и снова на Вареньку, — я подумал, что она вовсе не дурна, как мне показалось сначала.
В палате было четверо больных: один — метавшийся в жару тифозный, другой —
бледный, с
синевой под глазами, лихорадочный, дожидавшийся пароксизма и непрестанно зевавший, и еще два раненных в набеге три недели тому назад — один в кисть руки (этот был на ногах), другой в плечо (этот сидел на койке).
И у змея, и у лебедя наклонилось над Людмилою Сашино лицо, до
синевы бледное, с темными загадочно-печальными глазами, — и синевато-черные ресницы, ревниво закрывая их чарующий взор, опускались тяжело, страшно.
Вдруг он увидал Палагу: простоволосая, растрёпанная, она вошла в калитку сада и, покачиваясь как пьяная, медленно зашагала к бане; женщина проводила пальцами по распущенным косам и, вычёсывая вырванные волосы, не спеша навивала их на пальцы левой руки. Её лицо,
бледное до
синевы, было искажено страшной гримасой, глаза смотрели, как у слепой, она тихонько откашливалась и всё вертела правой рукой в воздухе, свивая волосы на пальцы.
Этот голос принадлежал молодой женщине, тоже прекрасной, но составляющей резкий контраст с воздушной Дорой. Это была женщина земная: высокая, стройная, с роскошными круглыми формами, с большими черными глазами, умно и страстно смотрящими сквозь густые ресницы, и до
синевы черными волосами, изящно оттеняющими высокий мраморный лоб и
бледное лицо, которое могло много рассказать о борьбе воли со страстями и страданиями.
Декорации писал я у Ажогиных в сарае или на дворе. Мне помогал маляр, или, как он сам называл себя, подрядчик малярных работ, Андрей Иванов, человек лет пятидесяти, высокий, очень худой и
бледный, с впалою грудью, с впалыми висками и с
синевой под глазами, немножко даже страшный на вид. Он был болен какою-то изнурительною болезнью, и каждую осень и весну говорили про него, что он отходит, но он, полежавши, вставал и потом говорил с удивлением: «А я опять не помер!»
Солнечный жар и блеск уже сменились прохладой ночи и неярким светом молодого месяца, который, образовывая около себя
бледный светящийся полукруг на темной
синеве звездного неба, начинал опускаться; в окнах домов и щелях ставень землянок засветились огни. Стройные раины садов, видневшиеся на горизонте из-за выбеленных, освещаемых луною землянок с камышевыми крышами, казались еще выше и чернее.
У нее было страшно худое, до
синевы бледное и совсем угасшее лицо; на голове всклокоченные в беспорядке густые и длинные волосы.
Я не узнал ее, так она похудела и
побледнела; глаза стали большие, окруженные
синевою, с странным нервным блеском; прежде энергичная, полная жажды дела, она была теперь вяла и равнодушна ко всему.
— И как это странно и страшно, что она спит и все смотрит глазами, — проговорила Катерина Астафьевна, и с этим словом бережно и тихо покрыла пледом
бледное до
синевы лицо девушки, откинувшей головку с полуоткрытыми глазами на служащее ей изголовьем колено мачехи.
Мгновение мне еще казалось, что несколько испугана бритая обезьяна:
синева ее щек резче выделилась на
бледном квадратном лице, и угольки глаз как-то подозрительно тлели под чернотою косматых бровей, но вот она не спеша подняла руку, и тот же кощунственный шутливый возглас прервал общее молчание...
И вот, из-под вороха старой одежды показалась русая голова, и
бледное до
синевы, как y мертвеца, лицо, сведенное судорогой нечеловеческого ужаса, выглянуло из-под лохмотьев.
Он старался не встретиться со мною глазами. Взгляд его был чуждый и отдаленный; на
бледном, страшно осунувшемся лице темнели глубоко впавшие, окаймленные
синевою глаза. Он как будто смотрел из другого мира, неподвижно прислушиваясь к чему-то внутри себя. Я продолжал...
Ее
бледное, нежное лицо действительно носило печать сильного утомления. Легкая
синева под глазами указывала на проведенные бессонные ночи.
Граф Белавин вспыхнул, а затем
побледнел до
синевы.
Он недурно знал небо, его глубокую дневную
синеву и белогрудые, не то серебряные, не то золотые облака, которые проплывают тихо: часто следил за ними, лежа на спине среди травы или на крыше. Но звезд полностью он не знал, так как рано ложился спать; и хорошо знал и помнил только одну звезду, зеленую, яркую и очень внимательную, что восходит на
бледном небе перед самым сном и, по-видимому, на всем небе только одна такая большая.
Лицо было не
бледное, а с
синевой белое, какое бывает только у мертвых.